до слушания в Апелляционном суде, у него пошла изо рта пена, впрочем, не очень обильная, а живот оказался необычно вздут. Его доставили в тюремную больницу, сделали промывание желудка и кишечника и через несколько часов вернули обратно в камеру. Хотя Мануэль заявил, будто не знает причину странного заболевания, его россказни врачей не обманули – подобную симптоматику они встречали не реже раза в неделю. По их мнению, осуждённый съел мыло или выпил разбавленную чистящую жидкость, чтобы имитировать… да кто ж его знает, что именно хотел имитировать вечный лгун и притворщик Питер Мануэль!

2 июля Мануэля посетили 3 врача-психиатра, направленные для его обследования по просьбе секретаря местного правительства. По-видимому, петиции с просьбой о помиловании вызвали некое шевеление на верхних этажах власти, и потому кому-то из местных руководителей пришло в голову прозондировать вопрос о возможном помиловании на основании психиатрической недееспособности. В этом месте нельзя не отметить того, что ни на этапе предварительного следствия, ни во время суда никому не пришло в голову озаботиться вопросом о целесообразности назначения психолого-психиатрической экспертизы. Учитывая то, какие странные и трудно объяснимые преступления совершал Мануэль, такая экспертиза представлялась очень полезной.

О чём беседовали психиатры с Мануэлем, неизвестно. Известно лишь, что один из них признал подверженность осуждённого психозам и находит показания для его специализированного лечения. Хотя тут же дополнил сказанное замечанием о том, что его вывод ни в коем случае не отменяет подсудность Мануэля и его ответственность за свои поступки. Другие два психиатра вообще не стали вдаваться в подробности и весьма лаконично зафиксировали наличие у смертника многочисленных отклонений психиатрического плана, но признали, что тот полностью управляет волевыми побуждениями и отдаёт себе отчёт в преступном характере совершаемых действий, а потому постановка вопроса о возможном помиловании и помещении в специальное лечебное учреждение представляется неуместной.

В общем, ничего хорошего для Мануэля врачи не выявили, но тот, судя по всему, этого не понял и после общения с ними чрезвычайно воодушевился. После 2 июля смертник находился в прекрасном расположении духа, много и с видимым удовольствием общался с конвоирами и даже стал играть с ними в кости и карты. Вообще, игра в карты в британских тюрьмах той поры была под запретом, но для смертников обычно делалось исключение – это была своего рода их исключительная привилегия.

На протяжении последней недели Питер Мануэль был энергичен и бодр. Однако в полдень 10 июля начальник тюрьмы официально предупредил его о предстоящей на следующий день казни. Дата эта была известна ещё с момента вынесения майского приговора, однако Мануэль поверил, вернее, постарался убедить себя в том, что психиатры смогут доказать секретарю правительства целесообразность его помилования. И вот теперь выяснилось, что решения о помиловании нет и в Глазго едет палач, которому надлежит провести повешение.

Мануэлю выдали одежду, в которой ему предстояло умереть. Это был тёмно-синий пиджак, почти чёрный, тёмно-коричневые фланелевые брюки, чёрная рубашка. Брюки были из числа тех предметов одежды со следами спермы, что полиция изъяла из дома Мануэля при обыске 14 января. По мнению судебных медиков, сперма попадала на одежду во время совершения Мануэлем преступлений – это было следствие поллюций [неконтролируемых семяизвержений], обусловленных перевозбуждением нервной системы убийцы. Разумеется, никто эти штаны не стирал и не чистил – их возвратили владельцу в том же виде, в каком они были изъяты. Тут можно видеть глубокий символизм, который может показаться даже сверхъестественным – Питеру Мануэлю предстояло умереть в той самой одежде, в которой он убивал других.

Также у смертника поинтересовались пожеланиями для последней трапезы. Существует легенда, будто бы Мануэль попросил стакан виски и ему будто бы обеспечили желаемое. Об этом написали некоторые газеты в те самые июльские дни. Однако правдивость такого рассказа весьма сомнительна – перед нами «городская легенда», призванная подчеркнуть необычность личности приговорённого к смерти. В действительности ни один разумный тюремщик не позволил бы смертнику пить спиртное перед казнью, поскольку следствием опьянения непременно станет вспышка агрессивности, усиленная нечувствительностью пьяного к боли. Между тем любой тюремщик хочет, чтобы казнь прошла максимально быстро и с минимальной затратой эмоциональных и физических сил. Поэтому ни о каком стакане виски, разумеется, не могло быть и речи.

Рядом с Мануэлем всё время оставался англиканский священник по фамилии Смит, но смертник заявил, что не нуждается в его услугах. По этой причине священник находился не в камере, а либо в коридоре, либо в небольшом административном помещении у входа в коридор. Смит несколько раз подступал к Мануэлю с предложениями исполнить требы или просто побеседовать, но Питер всякий раз уклонялся от общения, заявляя, что ни в чём не нуждается.

Питер Мануэль в тюрьме.

После объявления о подготовки казни наряд конвоиров в коридоре смертников был увеличен с 2-х до 4-х человек. В Шотландии почти 30 лет не проводились казни, а потому очень желательным представлялось провести процедуру без сучка без задоринки. Перед камерой Мануэля в последнюю ночь постоянно дежурил конвоир, в задачу которого входил непрерывный контроль за действиями смертника. Администрация тюрьмы опасалась самоубийства Мануэля…

Тот, впрочем, никаких агрессивных действий не предпринял и всё время оставался апатичен и как будто бы расслаблен. Ночь Мануэль провёл, беспокойно ворочаясь, по-видимому, он вообще не спал. В день казни 11 июля Мануэль поднялся в 6 утра, оделся и позавтракал, приблизительно в 07:45 в его камеру вошёл начальник тюрьмы, попрощавшийся с ним. После того, как начальник тюрьмы пожал руку Питера, тот немедленно был помещён в кандалы.

Уже будучи скованным по рукам и ногам, Мануэль поблагодарил конвойных, с которыми коротал последнюю ночь, и извинился за доставленные неудобства. Смертника быстро – насколько позволяли скованные ноги – отвели в конец коридора, в котором была оборудована дверь в помещение с виселицей. Там уже находился палач. Вместе с Мануэлем в помещение вошли 4 человека – 2 конвойных, державших смертника под локти, тюремный секретарь и священник Смит. Последний присутствовал для того, чтобы ответить на желание приговорённого обратиться к Богу в последнюю минуту жизни.

Мануэль не пожелал ничего сказать, и потому процедура свершилась очень быстро. Палач без долгих разговоров накинул капюшон, затем петлю и дёрнул рычаг, открывавший «западню». Створки под ногами Мануэля раскрылись, и тело провалилось вниз, в тюремный подвал. Там уже находились начальник тюрьмы и несколько должностных лиц, в том числе главный тюремный врач. Он-то и констатировал смерть одного из самых отвратительных убийц в истории Шотландии в 8 часов 1 минуту.

Согласно регламенту казнь должна была начаться в 8 часов, утра но всё было проделано с некоторым опережением графика. Вряд ли перевыполнение плана кого-то расстроило…

Одна из многочисленных газетных статей, посвящённая казни Питера Мануэля в тюрьме «Барлини» утром 11 июля 1958 года.

Тело преступника через несколько часов было похоронено без вскрытия на территории тюремного двора. Могила никак не была обозначена, и сейчас она считается утраченной, хотя тюремные предания, безусловно, позволяют довольно уверенно сказать, где именно находится тело казнённого.

Вечером 11 июля Джеймс Мануэль, старший брат Питера, получил право пройти на территорию тюремного двора с небольшим букетом цветов. Ему указали место погребения брата, и кто-то из тюремщиков передал Джеймсу небольшую дешёвую вазу, в которую тот опустил цветы, а саму вазу – поставил на могиле.

Она простояла до следующего утра, после чего была удалена.

На этом история кровавых похождений Питера Мануэля заканчивается, но есть ряд обстоятельств, связанных с этим человеком, которые заслуживают того, чтобы сказать о них несколько слов.

28 июля 1958 года коронерское жюри графства Дарем приняло официальный вердикт, согласно которому смерть таксиста Данна в декабре предыдущего года явилась следствием нападения Питера Мануэля. Основываясь на известных сейчас материалах, этот вердикт следует признать ошибочным, по-видимому, служба коронера таким вот незатейливым образом постаралась приукрасить статистику и объявила нераскрытое преступление раскрытым. Тем более что сам-то Мануэль уже был казнён, а значит, доказывать его вину было незачем и негде.

Уже после вынесения коронерским жюри упомянутого выше вердикта